Для обратной связи пишите нам на archimus.never.lies@proton.me
Попов
После инцидента с арестом и отчислением с физмата Попов резко изменил свои взгляды, по крайней мере для внешнего мира. Он разорвал связи с народовольцами, начал писать статьи, восхваляющие царскую власть. А в 1882 году ему разрешили защитить диссертацию на тему «О принципах магнито- и динамоэлектрических машин постоянного тока», получить ученую степень кандидата университета и приглашение остаться в университете для подготовки к профессорскому званию.
С новым царем Александром III ему удалось даже подружиться, они нашли общий язык по многим профессиональным вопросам, связанным с наукой и техникой. В 1884 Александр III даже задумал основать в Санкт-Петербурге электротехнический институт и предложил Попову должность первого ректора и основателя.
Конечно, Попов ухватился за эту возможность и начал собирать команду. Он хотел, чтобы в новом институте были лучшие технические умы современности. Будучи членом множества научных сообществ, он имел возможность участвовать в экспедициях по России, где заводил немало связей. А поскольку наибольшую активность он вел в таких местах как Кронштадт и Нижний Новгород, эти связи распространялись и зарубеж. Так он узнал об одном талантливом европейском физике Николе Тесле и написал ему письмо с приглашением на работу.
Но не смотря на все кажущееся благополучие, в душе Александра сохранялись воспоминания о неприятном допросе и унизительной сделке. Как бы он ни пытался скрывать это за маской лицеприятного общественного деятеля, этот опыт постепенно превращался во внутренний гнев. И тот мимолетно и непроизвольно дал о себе знать на очередном царском приеме при обсуждении деталей строительства института. Позволив себе вроде бы не самый острый, но недопустимый на таком уровне комментарий, Александр сделал невозможным дальнейшее сотрудничество, и сделка отменилась.
Кюри
Адаптация в Париже оказалась для Марии отнюдь не легкой. Мысли о родине и желание ей помочь не оставляли ее в покое. На почве этих переживаний она поссорилась с сестрой и была вынуждена съехать. Она поступила в Сорбонну, но тяжелая работа официанткой не позволяла в полной мере погрузиться в учебу, и нередко Мария ночевала в помещениях университета.
Тем не менее, к 1894 году Мария уже освоилась в новом городе. Однажды она шла по улице, погрузившись в книгу, как вдруг столкнулась с молодым человеком. Она побаивалась мужчин, но на этом незнакомце с благородным видом задержала взгляд и взволновалась. Молодой человек учтиво приподнял шляпу, поднял с мостовой книгу, но протягивая ее ей, обратил внимание на обложку.
— Дюкло?
— Да.
— Вы интересуетесь микробиологией?
— Я интересуюсь всем, что опровергает устоявшиеся теории.
На несколько секунд молодой человек будто утонул в ее глазах.
— Я Пьер Кюри.
— Очень приятно… - Мария выхватила книгу, - До свидания!
В следующий раз они встретились в один из самых неприятных для Марии дней. Ее руководитель, профессор Габриэль Липпманн, сообщил, что лишает ее оборудования и лаборатории, в которой она работала. У нее не осталось возможности заниматься своими исследованиями. Расстроенная, она шла сама не зная куда, и чтобы укрыться от начавшегося ливня, забежала в кафе, где шло представление. На сцене актриса танцевала, изображая пламя огня. Среди зрителей она увидела Пьера и незаметно встала рядом с ним. Он заметил ее.
— Не стройте никаких гипотез от того что я рядом встала.
— Вы та женщина с улицы с книгой Дюкло. Здравствуйте.
— Вы выглядите так же нелепо, как я себя чувствую, и поэтому…
— Я выгляжу нелепо? Мне так не кажется..
— …я решила, что так мы будем казаться менее нелепыми, стоя вместе, чем стоя порознь.
— Что ж, эту теорию я могу поддержать. Я Пьер Кюри.
— Вам так нравится ваше имя? Вы второй раз его называете.
— Вы Мария Склодовская.
— Я вроде не представлялась.
— Вы действительно не представлялись, но я знаю ваше имя по трем причинам: первая - вы одна из 23 студентов-девушек на факультете…
— Жалкая цифра.
— Во-вторых, ваши стычки с профессором Липпманом.. Они принесли вам славу. И наконец, – я читал вашу статью о магнитных свойствах стали. Выдающееся наблюдение!
В этот момент Мария не смогла уже себя сдерживать, широко улыбнулась, глядя Пьеру в глаза. Но быстро взяла себя в руки.
— Спасибо. – и отвернулась. – Раз уж вы были так добры, я признаюсь, что читала вашу работу о кристаллизации. Мне понравилось. Даже очень.
— Спасибо.
Бенц
В Германии в 1892 году уже около 5 лет Карл ведет успешный бизнес по продаже бензиновых двигателей и первых в мире автомобилей Моторваген. Это успех и полная реализация, но для него это было не так.
С того времени, как ему приснился тот сон, его вела сильная вера в нечто более грандиозное, чем просто автоматическая карета. Автомобиль был лишь этапом на длинном пути, который Карл увидел. Иначе и быть не могло, ведь он распродал все имущество и переехал в другой город, чтобы получить образование инженера. И даже когда, оставшись без денег, Карл вывел свое производство в прибыль, и дела наконец пошли в гору, он просто чувствовал, что все идет по плану, но до цели еще далеко. Он днями и ночами думал о создании вечного двигателя, и о его главной составляющей - источника бесконечной энергии.
Для этого он объездил все научные и технические институты страны и за ее пределами, пытаясь узнать, над какими тайнами трудятся в данный момент величайшие умы. Он использовал свое положение и ресурсы, чтобы входить в попечительские советы, был меценатом многих проектов, обеспечивал автомобилями ученых и чиновников.
Но все было не то. Должно было быть некое вещество, принципиально отличавшееся от горючего типа бензина и керосина. Такое, которое генерировало бы энергию вне зависимости от воздействия тепла и других условий. Его редко воспринимали всерьез, но он продолжал верить.
Очередную попытку он предпринял во Франции, в Париже, на личной встрече с президентом французской академии наук - ветеринаром Анри Булеем.
Берлинер
Прошло 7 лет после эмиграции в США. Берлинер за счет трудолюбия и упорства встал на ноги, хотя до прежнего уровня жизни было далеко. Как ни странно, именно тяжелый физический труд натолкнул его на интересную идею.
Работая в порту и таская мешки с углем, он заметил, как угольный порошок влияет на проходимость звука. И так он изобрел первый «угольный микрофон», но сначала никому не говорил об этом. Заработав некоторые деньги, он наконец стал иметь возможность заниматься своими разработками дома. Некоторые из них он показывал разным предпринимателям, инвесторам и другим изобретателям, чтобы получить финансирование. Но сделки все время срывались.
В 1877 году Берлинер довел до приличного вида свой микрофон и решил на нем заработать. Он встретился с Александром Беллом, который в тот же год основал «Американскую Телефонную и Телеграфную Компанию» (АТиТ). Тому понравилось изобретение, и он предложил Эмилю в обмен на эту разработку место в компании в качестве инженера и изобретателя.
Тогда же на него вышел Томас Эдисон в паре с крупнейшим промышленником, одним из самых богатых людей Америки и мира - Дж.П. Морганом. Они работали над похожим устройством, и предложили Берлинеру единовременную выплату в 200 тысяч долларов.
Эйнтховен
Исследования сердца, дыхания и усовершенствование в практиках медитации вывело Виллема на новые уровни понимания мира и работоспособности.
Его главным местом силы стал отдел библиотеки, который ежемесячно пополняется зарубежными научными работами из восточных стран. Наибольшее влияние на него оказали описания различных дыхательных техник, а также докторская диссертация из России “О центробежных нервах сердца” авторства И.П. Павлова .
У Виллема было много идей и даже были возможности их реализовать, но он благоразумно сдерживал себя. Он понимал, что в одиночку эти дела имеют мало перспектив и мало смысла. Поэтому решил воспользоваться своим положением профессора университета.
Изучение работ Павлова навело его на идею, что важную роль могут играть слова, которые человек говорит и слышит. Определенные слова могут воздействовать на нервы, окружающие сердечную мышцу, и активировать в ней какой-то нетипичный процесс, передающий сигнал уже в головной мозг. И таким образом мышление и поведение человека может поменяться значительно сильнее, чем от простых инструкций и обучения.
Тогда он решил действовать. Подобрав нужные слова, он собрал весь научно-педагогический состав университета и обратился к нему с яркой речью. Его посыл заключался в том, что им, ученым, необходимо более широко смотреть на исследования, которыми они заняты. Он взывал к цели и смыслу этой деятельности, остерегая от простого формализма. Призывал не только закапываться в цифрах, но и рассматривать звезды. Слушать не только профессоров, но и свой внутренний голос.
>>Сообщение от Хранителей
Здесь мы считаем важным внести свои заметки в повествование, дабы помочь читателю сложить более целостную картину описываемых событий. Включение это считаем уместным именно здесь и именно сейчас по той причине, что в последнем эпизоде из жизни Эйнтховена был упомянут наиболее загадочный, на наш взгляд, персонаж - Иван Петрович Павлов. Дело в том, что судьба этого великого деятеля будто специально прикрыта от стороннего наблюдателя. Безусловно, его многочисленные труды известны всему образованному миру, однако свидетельств очевидцев и каких-либо документов, с помощью которых мы выстраиваем это повествование, как в случае остальных героев, мы практически не имеем. Что особенно усложняет нашу задачу с учетом того, какую важную роль Павлов сыграет во всей этой истории. Что нам известно к данному моменту, так это то, что совершив непростой моральный выбор в пользу заботы о младшем брате, Иван не только не потерял перспективы своей карьеры, но и приобрел намного больше. По нашим косвенным предположениям, руководство академии предложило лечение Дмитрия на собственной базе с пансионом, а наблюдения Павлова за ним привели к обнаружению мерцающих ритмов сердца, что во многом предопределило тему его будущей диссертации и, как следствие, общее направление его научного интереса.
Что последовало в последующие за этим годы, повторимся, мы в точности не знаем, но должны констатировать феноменальную даже для гениального ученого продуктивность в созидательной деятельности, причем в двух, как правило, едва ли сочетаемых направлениях: кропотливых научных исследованиях и выстраивании социальных отношений. В подтверждение последнего было найдено редкое описание эпизода из обычной жизни Ивана Петровича, коим мы и продолжим наше повествование…
Павлов
Ученый любил отдыхать вместе с супругой в городке Силламяэ, где с 1891 года они снимали самую большую дачу на весь летний сезон — июнь, июль, август. Она находилась в местечке Тюрсамяэ во владениях А. Валдманна.
По утрам Иван Петрович работает в цветнике. Он удобряет почву на клумбах, высаживает и поливает цветы, меняет песок на дорожках. Днем семья уходит по ягоды или по грибы, вечером обязательны велосипедные прогулки. В 11 часов дня Павлов собирает свою городошную компанию для игры в городки. В основную группу входят сам Павлов, профессор-технолог Д. С. Зернов (входил в комиссию по разработке проекта расширения в России технического образования; был председателем Особого Правления Общества электрического освещения), художники Р. А. Берггольц и Н. Н. Дубовской.
К городошникам нередко присоединялись соседи — академик А. С. Фаминцын (Основоположник петербургской школы физиологов растений; автор первого отечественного учебника по физиологии растений (1887), профессор В. И. Палладин, профессор А. А. Яковкин, отец и сын Строгановы, ученики Павлова — будущие академики Л. А. Орбели, В. И. Воячек и другие ученики, сыновья Ивана Петровича и их товарищи.
Дискуссии, которые вели старшие городошники, были для молодежи своеобразным университетом культуры.
Тесла
В следующие 5 лет после истории в Будапеште Никола серьезно поработал над собой. Он вылечился от игровой зависимости, в этом ему помог молодой невролог из Австрии по имени Зигмунд Фрейд. И в 1884 году он встал на распутье перед вариантами, куда ему двигаться дальше, поскольку в Европе он себя исчерпал.
В то время было 2 государства в мире, чья экономика и промышленность развивались бешеными темпами - Россия и США. Он всерьез задумывался о переезде в Петербург, так как эта культура ему ближе, и там много равных ему ученых в области электротехники, и вообще большие перспективы у всей отрасли.
Но в то же время он питал очень странные и смешанные чувства не к США, а к своему заочному знакомому Томасу Эдисону. Мог ночь не спать, сгорая от ненависти к нему и его успехам, которые как он считал основаны на заимствованиях. А в другое время мог вести с ним продолжительные мысленные беседы о физике и электричестве. Он любил его и ненавидел одновременно. Клялся себе не стать таким как он, но в то же время мечтал быть таким же.
И в один из дней пришло письмо с его подписью. Одновременно пришло письмо и от Александра Попова.
Письмо из Петербурга было объективно более содержательным, наполненным попадающими в цель аргументами, в нем ощущалась высокая степень заинтересованности автора в его - Теслы - помощи, да и условия, предлагаемые и обеспечиваемые самим царем, были привлекательнее.
Однако сердце Николы загорелось от первого, в котором Томас Эдисон предложил работу в корпорации, финансируемой Дж.П. Морганом. И Тесла поехал в Штаты.
Какой только не воображал себе первую встречу с ненавистным кумиром Тесла, прокручивая все возможные сценарии, но он и представить себе не мог, что в реальности их знакомство будет настолько сухим. Произошло это в канун Рождества на новогоднем корпоративе компании “Эдисон Электрик Лайт”. Собрав все свои социальные навыки, которыми Тесла и так не блистал, но за последние годы с большим трудом, через опыт и терапию, наработал, воедино, он решился наладить с Томасом добрый неформальный контакт. Однако в ответе Эдисона он почувствовал, что тот не то что не признает в нем гениального изобретателя, но и вовсе считает Теслу заурядным инженером, годным лишь для исполнительских задач.
Далее последовал любопытный эпизод. Почувствовав от такой реакции сильный удар, подобный разряду молнии, в своем сердце, Тесла на мгновение потерял связь с реальностью, а когда пришел в себя, обнаружил, что с десяток мелких лампочек на рождественской гирлянде – недавнем изобретении соратника Эдисона, обвивавшем пышную елку в нескольких метрах от них, – лопнули вдребезги. Это заметил стоявший неподалеку Морган, после чего непринужденно подошел к Николе и крайне учтиво подбодрил его, протянув в конце небольшого диалога свою визитку и пригласив на личную встречу.
Юнг
Учась уже на 3-м курсе кардиологического отделения, Карл Густав Юнг иногда стал замечать смутные волнения, исходящие из глубины собственной личности. Как ни странно, сомнения по поводу правильности своего жизненного пути у него вызывали не проблемы и трудности, а напротив - их отсутствие. Он отметил, что все чаще говорит фразы вроде “Мне все нравится” и “У меня все хорошо”, в том числе самому себе. Но от прежней его склонности к самоанализу почти ничего не осталось, и малейшие попытки сознания увидеть другую сторону, как правило, заканчивались тем, что он отвлекался на что угодно - будь то учеба, работа или развлечения. Внешне все и правда подтверждало эти убеждения - он был востребован, уважаем и неплохо зарабатывал.
Первые существенные угрозы текущему статусу-кво стали возникать, когда в клиниках появились новые голландские аппараты для измерения электрокардиограммы. Каждый раз, когда Юнг сталкивался с таковым, он осознавал, что его все меньше воспринимают как значимую и уникальную персону, и он становится простым ремесленником в медицине.
Наконец, когда сопротивляться нарастающему кризису стало невозможно, он приступил к анализу того, как он стал тем, кем стал. И вспомнил, что на первых курсах медицинского, еще до выбора профиля, он посвящал свободное время изучению новомодной психологии, знакомился с людьми, интересующимися тем же. Но в какой-то момент он просто почувствовал зависть к другу, который пошел по более проверенному пути и раскатывал по Базелю на Motorwagen 3. Карл понял, что это определило его выбор, а дальнейшие воспоминания самого себя стали туманными, словно скрытыми под какой-то маской.
Однако сильно погрузиться в эти размышления ему не дает внезапная встреча с девушкой, которая сразу привлекает его внимание своим странным поведением и выделяющимся из толпы внешним видом. Карл быстро влюбляется в нее, и ему кажется очень милым то что она может, например, внезапно рассмеяться на ровном месте, или сорвать одуванчик и незаметно вставить его случайному прохожему в волосы, или на закате пойти рисовать пейзаж на кладбище.
На одном из первых свиданий она предлагает Юнгу отправиться в спонтанное путешествие в Индию, на что он не раздумывая соглашается.
После инцидента с арестом и отчислением с физмата Попов резко изменил свои взгляды, по крайней мере для внешнего мира. Он разорвал связи с народовольцами, начал писать статьи, восхваляющие царскую власть. А в 1882 году ему разрешили защитить диссертацию на тему «О принципах магнито- и динамоэлектрических машин постоянного тока», получить ученую степень кандидата университета и приглашение остаться в университете для подготовки к профессорскому званию.
С новым царем Александром III ему удалось даже подружиться, они нашли общий язык по многим профессиональным вопросам, связанным с наукой и техникой. В 1884 Александр III даже задумал основать в Санкт-Петербурге электротехнический институт и предложил Попову должность первого ректора и основателя.
Конечно, Попов ухватился за эту возможность и начал собирать команду. Он хотел, чтобы в новом институте были лучшие технические умы современности. Будучи членом множества научных сообществ, он имел возможность участвовать в экспедициях по России, где заводил немало связей. А поскольку наибольшую активность он вел в таких местах как Кронштадт и Нижний Новгород, эти связи распространялись и зарубеж. Так он узнал об одном талантливом европейском физике Николе Тесле и написал ему письмо с приглашением на работу.
Но не смотря на все кажущееся благополучие, в душе Александра сохранялись воспоминания о неприятном допросе и унизительной сделке. Как бы он ни пытался скрывать это за маской лицеприятного общественного деятеля, этот опыт постепенно превращался во внутренний гнев. И тот мимолетно и непроизвольно дал о себе знать на очередном царском приеме при обсуждении деталей строительства института. Позволив себе вроде бы не самый острый, но недопустимый на таком уровне комментарий, Александр сделал невозможным дальнейшее сотрудничество, и сделка отменилась.
Кюри
Адаптация в Париже оказалась для Марии отнюдь не легкой. Мысли о родине и желание ей помочь не оставляли ее в покое. На почве этих переживаний она поссорилась с сестрой и была вынуждена съехать. Она поступила в Сорбонну, но тяжелая работа официанткой не позволяла в полной мере погрузиться в учебу, и нередко Мария ночевала в помещениях университета.
Тем не менее, к 1894 году Мария уже освоилась в новом городе. Однажды она шла по улице, погрузившись в книгу, как вдруг столкнулась с молодым человеком. Она побаивалась мужчин, но на этом незнакомце с благородным видом задержала взгляд и взволновалась. Молодой человек учтиво приподнял шляпу, поднял с мостовой книгу, но протягивая ее ей, обратил внимание на обложку.
— Дюкло?
— Да.
— Вы интересуетесь микробиологией?
— Я интересуюсь всем, что опровергает устоявшиеся теории.
На несколько секунд молодой человек будто утонул в ее глазах.
— Я Пьер Кюри.
— Очень приятно… - Мария выхватила книгу, - До свидания!
В следующий раз они встретились в один из самых неприятных для Марии дней. Ее руководитель, профессор Габриэль Липпманн, сообщил, что лишает ее оборудования и лаборатории, в которой она работала. У нее не осталось возможности заниматься своими исследованиями. Расстроенная, она шла сама не зная куда, и чтобы укрыться от начавшегося ливня, забежала в кафе, где шло представление. На сцене актриса танцевала, изображая пламя огня. Среди зрителей она увидела Пьера и незаметно встала рядом с ним. Он заметил ее.
— Не стройте никаких гипотез от того что я рядом встала.
— Вы та женщина с улицы с книгой Дюкло. Здравствуйте.
— Вы выглядите так же нелепо, как я себя чувствую, и поэтому…
— Я выгляжу нелепо? Мне так не кажется..
— …я решила, что так мы будем казаться менее нелепыми, стоя вместе, чем стоя порознь.
— Что ж, эту теорию я могу поддержать. Я Пьер Кюри.
— Вам так нравится ваше имя? Вы второй раз его называете.
— Вы Мария Склодовская.
— Я вроде не представлялась.
— Вы действительно не представлялись, но я знаю ваше имя по трем причинам: первая - вы одна из 23 студентов-девушек на факультете…
— Жалкая цифра.
— Во-вторых, ваши стычки с профессором Липпманом.. Они принесли вам славу. И наконец, – я читал вашу статью о магнитных свойствах стали. Выдающееся наблюдение!
В этот момент Мария не смогла уже себя сдерживать, широко улыбнулась, глядя Пьеру в глаза. Но быстро взяла себя в руки.
— Спасибо. – и отвернулась. – Раз уж вы были так добры, я признаюсь, что читала вашу работу о кристаллизации. Мне понравилось. Даже очень.
— Спасибо.
Бенц
В Германии в 1892 году уже около 5 лет Карл ведет успешный бизнес по продаже бензиновых двигателей и первых в мире автомобилей Моторваген. Это успех и полная реализация, но для него это было не так.
С того времени, как ему приснился тот сон, его вела сильная вера в нечто более грандиозное, чем просто автоматическая карета. Автомобиль был лишь этапом на длинном пути, который Карл увидел. Иначе и быть не могло, ведь он распродал все имущество и переехал в другой город, чтобы получить образование инженера. И даже когда, оставшись без денег, Карл вывел свое производство в прибыль, и дела наконец пошли в гору, он просто чувствовал, что все идет по плану, но до цели еще далеко. Он днями и ночами думал о создании вечного двигателя, и о его главной составляющей - источника бесконечной энергии.
Для этого он объездил все научные и технические институты страны и за ее пределами, пытаясь узнать, над какими тайнами трудятся в данный момент величайшие умы. Он использовал свое положение и ресурсы, чтобы входить в попечительские советы, был меценатом многих проектов, обеспечивал автомобилями ученых и чиновников.
Но все было не то. Должно было быть некое вещество, принципиально отличавшееся от горючего типа бензина и керосина. Такое, которое генерировало бы энергию вне зависимости от воздействия тепла и других условий. Его редко воспринимали всерьез, но он продолжал верить.
Очередную попытку он предпринял во Франции, в Париже, на личной встрече с президентом французской академии наук - ветеринаром Анри Булеем.
Берлинер
Прошло 7 лет после эмиграции в США. Берлинер за счет трудолюбия и упорства встал на ноги, хотя до прежнего уровня жизни было далеко. Как ни странно, именно тяжелый физический труд натолкнул его на интересную идею.
Работая в порту и таская мешки с углем, он заметил, как угольный порошок влияет на проходимость звука. И так он изобрел первый «угольный микрофон», но сначала никому не говорил об этом. Заработав некоторые деньги, он наконец стал иметь возможность заниматься своими разработками дома. Некоторые из них он показывал разным предпринимателям, инвесторам и другим изобретателям, чтобы получить финансирование. Но сделки все время срывались.
В 1877 году Берлинер довел до приличного вида свой микрофон и решил на нем заработать. Он встретился с Александром Беллом, который в тот же год основал «Американскую Телефонную и Телеграфную Компанию» (АТиТ). Тому понравилось изобретение, и он предложил Эмилю в обмен на эту разработку место в компании в качестве инженера и изобретателя.
Тогда же на него вышел Томас Эдисон в паре с крупнейшим промышленником, одним из самых богатых людей Америки и мира - Дж.П. Морганом. Они работали над похожим устройством, и предложили Берлинеру единовременную выплату в 200 тысяч долларов.
Эйнтховен
Исследования сердца, дыхания и усовершенствование в практиках медитации вывело Виллема на новые уровни понимания мира и работоспособности.
Его главным местом силы стал отдел библиотеки, который ежемесячно пополняется зарубежными научными работами из восточных стран. Наибольшее влияние на него оказали описания различных дыхательных техник, а также докторская диссертация из России “О центробежных нервах сердца” авторства И.П. Павлова .
У Виллема было много идей и даже были возможности их реализовать, но он благоразумно сдерживал себя. Он понимал, что в одиночку эти дела имеют мало перспектив и мало смысла. Поэтому решил воспользоваться своим положением профессора университета.
Изучение работ Павлова навело его на идею, что важную роль могут играть слова, которые человек говорит и слышит. Определенные слова могут воздействовать на нервы, окружающие сердечную мышцу, и активировать в ней какой-то нетипичный процесс, передающий сигнал уже в головной мозг. И таким образом мышление и поведение человека может поменяться значительно сильнее, чем от простых инструкций и обучения.
Тогда он решил действовать. Подобрав нужные слова, он собрал весь научно-педагогический состав университета и обратился к нему с яркой речью. Его посыл заключался в том, что им, ученым, необходимо более широко смотреть на исследования, которыми они заняты. Он взывал к цели и смыслу этой деятельности, остерегая от простого формализма. Призывал не только закапываться в цифрах, но и рассматривать звезды. Слушать не только профессоров, но и свой внутренний голос.
>>Сообщение от Хранителей
Здесь мы считаем важным внести свои заметки в повествование, дабы помочь читателю сложить более целостную картину описываемых событий. Включение это считаем уместным именно здесь и именно сейчас по той причине, что в последнем эпизоде из жизни Эйнтховена был упомянут наиболее загадочный, на наш взгляд, персонаж - Иван Петрович Павлов. Дело в том, что судьба этого великого деятеля будто специально прикрыта от стороннего наблюдателя. Безусловно, его многочисленные труды известны всему образованному миру, однако свидетельств очевидцев и каких-либо документов, с помощью которых мы выстраиваем это повествование, как в случае остальных героев, мы практически не имеем. Что особенно усложняет нашу задачу с учетом того, какую важную роль Павлов сыграет во всей этой истории. Что нам известно к данному моменту, так это то, что совершив непростой моральный выбор в пользу заботы о младшем брате, Иван не только не потерял перспективы своей карьеры, но и приобрел намного больше. По нашим косвенным предположениям, руководство академии предложило лечение Дмитрия на собственной базе с пансионом, а наблюдения Павлова за ним привели к обнаружению мерцающих ритмов сердца, что во многом предопределило тему его будущей диссертации и, как следствие, общее направление его научного интереса.
Что последовало в последующие за этим годы, повторимся, мы в точности не знаем, но должны констатировать феноменальную даже для гениального ученого продуктивность в созидательной деятельности, причем в двух, как правило, едва ли сочетаемых направлениях: кропотливых научных исследованиях и выстраивании социальных отношений. В подтверждение последнего было найдено редкое описание эпизода из обычной жизни Ивана Петровича, коим мы и продолжим наше повествование…
Павлов
Ученый любил отдыхать вместе с супругой в городке Силламяэ, где с 1891 года они снимали самую большую дачу на весь летний сезон — июнь, июль, август. Она находилась в местечке Тюрсамяэ во владениях А. Валдманна.
По утрам Иван Петрович работает в цветнике. Он удобряет почву на клумбах, высаживает и поливает цветы, меняет песок на дорожках. Днем семья уходит по ягоды или по грибы, вечером обязательны велосипедные прогулки. В 11 часов дня Павлов собирает свою городошную компанию для игры в городки. В основную группу входят сам Павлов, профессор-технолог Д. С. Зернов (входил в комиссию по разработке проекта расширения в России технического образования; был председателем Особого Правления Общества электрического освещения), художники Р. А. Берггольц и Н. Н. Дубовской.
К городошникам нередко присоединялись соседи — академик А. С. Фаминцын (Основоположник петербургской школы физиологов растений; автор первого отечественного учебника по физиологии растений (1887), профессор В. И. Палладин, профессор А. А. Яковкин, отец и сын Строгановы, ученики Павлова — будущие академики Л. А. Орбели, В. И. Воячек и другие ученики, сыновья Ивана Петровича и их товарищи.
Дискуссии, которые вели старшие городошники, были для молодежи своеобразным университетом культуры.
Тесла
В следующие 5 лет после истории в Будапеште Никола серьезно поработал над собой. Он вылечился от игровой зависимости, в этом ему помог молодой невролог из Австрии по имени Зигмунд Фрейд. И в 1884 году он встал на распутье перед вариантами, куда ему двигаться дальше, поскольку в Европе он себя исчерпал.
В то время было 2 государства в мире, чья экономика и промышленность развивались бешеными темпами - Россия и США. Он всерьез задумывался о переезде в Петербург, так как эта культура ему ближе, и там много равных ему ученых в области электротехники, и вообще большие перспективы у всей отрасли.
Но в то же время он питал очень странные и смешанные чувства не к США, а к своему заочному знакомому Томасу Эдисону. Мог ночь не спать, сгорая от ненависти к нему и его успехам, которые как он считал основаны на заимствованиях. А в другое время мог вести с ним продолжительные мысленные беседы о физике и электричестве. Он любил его и ненавидел одновременно. Клялся себе не стать таким как он, но в то же время мечтал быть таким же.
И в один из дней пришло письмо с его подписью. Одновременно пришло письмо и от Александра Попова.
Письмо из Петербурга было объективно более содержательным, наполненным попадающими в цель аргументами, в нем ощущалась высокая степень заинтересованности автора в его - Теслы - помощи, да и условия, предлагаемые и обеспечиваемые самим царем, были привлекательнее.
Однако сердце Николы загорелось от первого, в котором Томас Эдисон предложил работу в корпорации, финансируемой Дж.П. Морганом. И Тесла поехал в Штаты.
Какой только не воображал себе первую встречу с ненавистным кумиром Тесла, прокручивая все возможные сценарии, но он и представить себе не мог, что в реальности их знакомство будет настолько сухим. Произошло это в канун Рождества на новогоднем корпоративе компании “Эдисон Электрик Лайт”. Собрав все свои социальные навыки, которыми Тесла и так не блистал, но за последние годы с большим трудом, через опыт и терапию, наработал, воедино, он решился наладить с Томасом добрый неформальный контакт. Однако в ответе Эдисона он почувствовал, что тот не то что не признает в нем гениального изобретателя, но и вовсе считает Теслу заурядным инженером, годным лишь для исполнительских задач.
Далее последовал любопытный эпизод. Почувствовав от такой реакции сильный удар, подобный разряду молнии, в своем сердце, Тесла на мгновение потерял связь с реальностью, а когда пришел в себя, обнаружил, что с десяток мелких лампочек на рождественской гирлянде – недавнем изобретении соратника Эдисона, обвивавшем пышную елку в нескольких метрах от них, – лопнули вдребезги. Это заметил стоявший неподалеку Морган, после чего непринужденно подошел к Николе и крайне учтиво подбодрил его, протянув в конце небольшого диалога свою визитку и пригласив на личную встречу.
Юнг
Учась уже на 3-м курсе кардиологического отделения, Карл Густав Юнг иногда стал замечать смутные волнения, исходящие из глубины собственной личности. Как ни странно, сомнения по поводу правильности своего жизненного пути у него вызывали не проблемы и трудности, а напротив - их отсутствие. Он отметил, что все чаще говорит фразы вроде “Мне все нравится” и “У меня все хорошо”, в том числе самому себе. Но от прежней его склонности к самоанализу почти ничего не осталось, и малейшие попытки сознания увидеть другую сторону, как правило, заканчивались тем, что он отвлекался на что угодно - будь то учеба, работа или развлечения. Внешне все и правда подтверждало эти убеждения - он был востребован, уважаем и неплохо зарабатывал.
Первые существенные угрозы текущему статусу-кво стали возникать, когда в клиниках появились новые голландские аппараты для измерения электрокардиограммы. Каждый раз, когда Юнг сталкивался с таковым, он осознавал, что его все меньше воспринимают как значимую и уникальную персону, и он становится простым ремесленником в медицине.
Наконец, когда сопротивляться нарастающему кризису стало невозможно, он приступил к анализу того, как он стал тем, кем стал. И вспомнил, что на первых курсах медицинского, еще до выбора профиля, он посвящал свободное время изучению новомодной психологии, знакомился с людьми, интересующимися тем же. Но в какой-то момент он просто почувствовал зависть к другу, который пошел по более проверенному пути и раскатывал по Базелю на Motorwagen 3. Карл понял, что это определило его выбор, а дальнейшие воспоминания самого себя стали туманными, словно скрытыми под какой-то маской.
Однако сильно погрузиться в эти размышления ему не дает внезапная встреча с девушкой, которая сразу привлекает его внимание своим странным поведением и выделяющимся из толпы внешним видом. Карл быстро влюбляется в нее, и ему кажется очень милым то что она может, например, внезапно рассмеяться на ровном месте, или сорвать одуванчик и незаметно вставить его случайному прохожему в волосы, или на закате пойти рисовать пейзаж на кладбище.
На одном из первых свиданий она предлагает Юнгу отправиться в спонтанное путешествие в Индию, на что он не раздумывая соглашается.
Глава 2
